Ваагн Карапетян: “Истина дороже”

В издательстве “Аргументы недели” недавно вышла книга с интригующим названием “Великий блеф под названием “Мастер и Маргарита”. Ее автор - Ваагн Карапетян, журналист и писатель, живущий в Торонто. Те читатели, что успели познакомиться с романом-эссе, не могут не отметить его преклонение перед творчеством Булгакова в целом. Он считает Михаила Афанасьевича непревзойденным Мастером русского художественного слова, и это не подвергается сомнению. 

Но роман “Мастер и Маргарита”,  по мнению Карапетяна,  является сырым материалом, не готовым к печати, а по содержанию авантюрно-приключенческим, бульварным произведением, коих немало было до Булгакова, а сегодня и вовсе пруд пруди. Признаюсь, прочитав роман-эссе, трудно с ним не согласиться. 

В целом проблема булгаковедов и многотысячной армии поклонников романа заключается в том, что они неловким движениям, бессвязным, оборванным историям, нелогичным поступкам героев придают особый смысл. Приписывают автору то, что ему и в голову не приходило. Забывают о том, что мы имеем дело всего лишь с произведением, а не с головоломкой.

Лихо закрученной, этого нельзя отрицать, сумбурно написанной, авантюрно-приключенческой истории приписаны не соответствующие произведению свойства и цели: мистика, феноменальность, исключительность, гениальность, загадочность и прочее. А также борьбу с мещанством в сталинской Москве, низменными чувствами, с бытовыми проявлениями, порождающими зло, и со всяким негативом, известным человечеству, причем принимают участие в этой «борьбе» исключительно все действующие лица. Булгаковеды берут на себя смелость утверждать, будто это произведение является не только вершиной булгаковского творчества, но и величайшим романом ХХ века.

Это не есть правда. 

Конечно, в рамках этой статьи сложно во всем объёме изложить доводы Карапетяна, но я всё же попробую. 

В 1928 году появляется роман Ильфа и Петрова “Двенадцать стульев”. Булгаков не мог не отметить небывалый всплеск читательской аудитории, вызванный этим необычным, не совсем советским романом, и задумал “переплюнуть” его. То есть он решил написать произведение в духе романов Ильфа и Петрова без социальных потрясений. 

За год с небольшим он окончил новое произведение и назвал  её “Фурибунда”. Многим известно, что  он сжёг эту рукопись. Но лишь узкий круг лиц знает, что перед сожжением он  8 мая 1929 года  предложил её  издательству “Недра”, во всяком случае булгаковеды предпочитают замалчивать этот факт. Издательство отказало Булгакову.  О чём можно только сожалеть, вышла бы в свет “Фурибунда”, и мы никогда бы не узнали о приключениях Мастера и Маргариты. 

И  Михаила Афанасьевича потянуло, вполне вероятно, под воздействием наркотиков, на умопомрачительные эксперименты.  Используя прием ученого, селекционера-ботаника Ивана Мичурина, Михаил Афанасьевич прививает к молодому, неокрепшему деревцу повести о дьяволе молодые побеги – две истории, не имеющие ничего общего с похождениями дьявола на московской земле (историю Понтия Пилата с Иешуа, а затем и Мастера с Маргаритой).

Основными персонажами стали лица, появившиеся  в романе, в последнюю очередь. 

По определению Карапетяна, Булгаков  сознательно определил под одну обложку совершенно разные истории и планировал увязать все три истории в единое целое. Но болезнь, а затем и смерть не позволили Булгакову осуществить задуманное.

Робкие телодвижения в конце книги, откровенно искусственного характера, добавленные третьим лицом, не являются естественными и убедительными.                 

Известно, что Булгаков писал легко и быстро, но работа над романом растянулась на 12 лет, вплоть до смерти, в то же время, отмечу для сравнения,  повесть “Собачье сердце” он написал за три месяца. А причиной медленной работы над романом  являлось отсутствие у Булгакова общего представления, генерального плана. Он не знал, как объединить  эти три истории, искал логическое объяснение, но решения не находил. 

Насколько оправданным было желание видеть три совершенно разные истории единым целым, риторический вопрос.

Представим себе две повести Николая Гоголя, пишет Карапетян: “Тарас Бульба” и “Вечера на хуторе близ Диканьки”. Перед публикацией Николай Васильевич разложил бы обе повести по главам и совместил вторую со второй, третью с третьей и так далее. И назвал бы это микс-произведение романом “Тарас Бульба, или Вечера на хуторе близ Диканьки”.

Сколько умопомрачительных ассоциаций могли бы выудить из этого эксперимента дотошные критики? Они увидели бы внутреннюю   общность   совершенно   разных   историй, не совсем понятную обыкновенным читателям целостность этого произведения.

Обозначили бы связь между полетом на черте кузнеца Вакулы к царице и борьбой запорожцев с польскими оккупантами за город Дубно. Выяснится, что сыновья Тараса Бульбы всего лишь объединенный портрет кузнеца Вакулы, и этому последует объяснение. А невеста Вакулы, дочь казака Чуба, окажется польской красавицей, панночкой, соблазнившей Андрия, младшего сына Тараса Бульбы. Искра из кузницы Вакулы воспламенит костер, на котором будет заживо сожжен национальный герой и так далее, и так далее.

Появятся книги, статьи, научные диссертации, и полемика эта начнет расти до бесконечности. Родилась бы новая наука – «гоголеведение». А если бы Николай Васильевич еще и «Ревизора» приплюсовал, то всероссийский ажиотаж на многие века был бы обеспечен. Но, слава Богу, Николай Васильевич не стал этого делать, пощадил наши нервы и время.

О том, что роман далек от совершенства и что скорее всего Булгаков, по твёрдой уверенности Карапетяна,  сжёг бы и эту версию, говорят многочисленные несогласованные предложения, стилистические и орфографические ошибки, имеющие место в романе, и самое главное, отсутствие логики в поведениях героев, нет и законченной концепции  всего романа. Мы видим лишь метания из стороны в сторону. 

Карапетян приводит несколько грубых стилистических ошибок, обнаруженных им в  книге. Вот, пожалуйста, цитирую: “...что он уже с лишком сто лет пребывает…” Нужно исправить на  “сто лет с лишним”. “...Сейчас же звонить! Его быстро разъяснят...” А надо бы  написать “Ему быстро разъяснят”. “И у Ивана выспросили решительно все насчет его прошлой жизни, вплоть до того, когда и как он болел скарлатиною, лет пятнадцать тому назад”. В этом предложении нужно убрать либо слово “когда”, либо фразу “лет пятнадцать тому назад”. “Я встал человеком, который уже не владеет собой”. Наверно, все же не “встал”, а “стал”.

“После этого Николай Иванович бесследно исчез, а на месте его появился новый неожиданный человек”. Надо бы написать “на его месте”. Думаю, достаточно.

Кроме того в романе имеются диалоги, фразы, в которых хромает элементарная логика:

“Понтий Пилат спрашивает у Иешуа:

- Знаешь ли грамоту?

- Да.

-Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?

- Знаю. Греческий…”

Казалось бы, на конкретный вопрос дан конкретный ответ. Но через несколько страниц Понтий Пилат снова спрашивает:

“ - Я не спросил тебя, – сказал Пилат, – ты, может быть, знаешь и латинский язык?

- Да, знаю, – ответил арестант”.

“Я не понимаю Иешуа”,  пишет Карапетян, “Понтий Пилат в первом случае конкретно спросил:

“ - Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?” Иешуа должен был назвать пять языков, перечисляю: арамейский, латинский, греческий, свой родной язык – иврит. Иврит в то время стал доминировать в священных книгах. В нескольких главах Библии есть места, где Иешуа  читает иудейские молитвы прямо из книги. А нам известно, что он, на удивление всех окружающих, хорошо разбирался в Священном писании и не мог не использовать его, когда проповедовал и, по мнению Президента Синедриона первосвященника иудейского Иосифа Каифа, мутил сознание народа. Как ни странно, но он знал еще и русский язык… Мастер историю про Понтия Пилата, которую прочитал Иешуа, как мы понимаем, на русском написал:

- Он (Иешуа) прочитал сочинение Мастера, – заговорил Левий Матвей…” 

О выступлении в варьете мы читаем в первых главах романа, а такой же, как и варьете, бессмысленный, вызывающий недоумение, бал,  описан в последних главах, но, по хронологии романа, бал состоялся раньше варьете. По мнению многочисленных приверженцев романа, булгаковедов, в романе исключительно все герои борются с нечистью, “утверждают обреченность всего, что враждебно человеческому счастью”. А  в романе нет ни одного счастливого героя. 

Приведу ещё один пример не отредактированного текста в романе. В данном отрывке  Карапетян предлагает обратить внимание на часто повторяющееся  слово “было”.

“То, что было сказано о том, что за цепью легионеров не было ни одного человека, не совсем верно. Один-то человек был, но просто не всем он был виден. Он поместился не на той стороне, где был открыт подъем на гору и с которой было удобнее всего видеть казнь, а в стороне северной, там, где холм был не отлог и доступен, а неровен, где были и провалы…”.

Согласитесь, перебор. 

И в то же время Карапетян, признавая талант Булгакова пишет, что: ”На любой странице “Мастера и Маргариты” зачитаешься. Он описывает события, ситуации, действия превосходно. Мы смакуем, наблюдая за филигранно-ювелирной, словесной игрой мастера, но не задумываемся, насколько логично поведение героя и не зашкаливает ли абсурдная обстановка, в которую, как в ловушку, вовлекает нас автор, и насколько она необходима для решения общей концептуальной задачи. Своим виртуозным умением жонглировать словами, он, словно экстрасенс, опутывает нас мелкими деталями, и сквозь них мы не видим общей картины. Мы, как в болоте, погрязаем в этих деталях, не решаясь выбраться, и по сей день остаемся в этом пленении”.

Ваагн Карапетян признает, что оппонентов у него – хоть пруд пруди. Как правило, звучат реплики вроде “Да кто ты такой! Булгаков – это святое!” Но он в своём эссе как раз и защищает Михаила Афанасьевича, не сомневаясь в том, что, будь жив Михаил Афанасьевич Булгаков, он никогда бы не отдал этот сырой материал в издательство. Автор романа-эссе склоняется  к тому, что он сжёг бы эту рукопись. 

В своём романе-эссе Ваагн Карапетян разложил по полочкам весь роман, но в рамках этой статьи доходчиво объяснить это читателю никак не получится. Поэтому остаётся только предложить приобрести книгу. Надо подчеркнуть, что первый тираж книги исчез с московских прилавков буквально за несколько дней. В данное время готовится второе дополненное и переработанное издание. 

Скачать электронную версию книги можно онлайн здесь - https://klan.argumenti.ru/product/Velikiy-blef-pod-nazvaniyem-Master-i-Margarita

Саша Петренко, Торонто