Найти десятого. Зона комфорта?

Дорогие друзья! Я хочу описать вам один из летних военных дней, которые мы тут только что пережили.

После утренних сирен и беготни по подвалам наша семья вернулась к завтраку, и тут раздался телефонный звонок. Вместо того, чтобы написать мне по вотс-апу, моя подруга и коллега, гид по Израилю Анна просто набрала мой номер. Это вообще-то редкий случай. Я даже напряглась. Насчет ракет ( крылатых, баллистических, на жидком или твёрдом топливе, с подлетным временем 11 часов и прочие технические подробности опустим) она совсем не сказала ничего – она знала, что я знаю, и я знала, что она знает, и тут нечего было обсуждать, потому что все мы тут все знаем.

Она попросила меня найти 10 человек, вернее, дополнить десятым ту группу, которую она уже сформировала. Нужно было 10 взрослых еврейских мужчин. Это называется Миньян. Нужно было, чтобы они пришли на кладбище в Цфате и сказали молитву за упокой души 95-летней еврейской женщины – мамы нашей общей подруги, известной художницы.

О, это звучало немного абсурдно и даже бодряще!

Значит, люди все еще доживают до 95 лет и умирают просто от старости, а не из-за артобстрела или теракта. То есть жизнь все еще идет по-прежнему, и мир не сошел с ума.

Я даже обрадовалась. Поручение – найти десятого для миньяна – мобилизовало все мои душевные силы.

Сделала пару звонков, и посреди жаркого летнего дня к древнему и современному цфатскому кладбищу подъехало несколько машин с людьми для участия в процессии...

Я там тоже была, глядела с умилением на склоны – где голубыми островками виднелись могилы праведников, курчавились оливы с переливами седой полынной зелени, небо было безоблачным, и вдруг в нем показался дрон. За дроном мчался вертолет, догоняя его. Это был дрон из Ирана, начиненный взрывчаткой. Охоту за ним вели на вертолетах. Завыли сирены. Живым и мертвым было негде спрятаться.

Мы все стояли, как зачарованные, глядя на близившуюся опасность. «В убежище!» - закричал кто-то. Абсурд! Откуда на кладбище убежище?

Вы не поверите! Оно там имелось! Его воздвигли только пару дней назад – бетонное, похожее на закрытую автобусную остановку. Мы зашли туда и стали читать Псалмы. Кто-то смеялся от нервного напряжения. Кто-то знакомился: «А вы к кому пришли? Вы к маме? Да, приехали к ней на годовщину, поминание. А вы? А мы провожаем в последний путь. Маму подруги, Маши Орлович…» Послышались взрывы. Дрон благополучно был ликвидирован, и теперь только оставалось подождать положенных 10 минут, пока упадут всякие осколки. Лес загорелся. Его начали тушить.

Самые смелые уже начали выходить из убежища.

В наступившей тишине послышался голос раввина, который в нескольких словах обрисовал жизненны    й путь скончавшейся, с ней попрощались ее взрослые внуки, дети, и мы пошли на гору, прося Всевышнего об одной маленькой милости – пусть не будет хотя бы сейчас сирен, пусть не превратится погребальная процессия в беготню по тревоге, дайте нам хотя бы отдать дань уважения этой женщине, этой семье.

Потом все положили по камешку на могилку и тихо разошлись. Благодаря Б-га за возможность мирно завершить начатую заповедь.

Вы знаете, все когда-то бывает впервые. Так вот, это было для меня впервые. Похороны с такими смешанными чувствами. Сплочение, чувство, что мы вместе, а не каждый за себя. Мы спускались вниз с горы, глядя на Мерон, на святые места. Мы просили нормальной жизни. А еще мы просили… Мошиаха.

Мошиах, его раскрытие в этом мире – означает, что не будет больше места горю. Мертвые воскреснут к новой жизни! Звучит пафосно? Хорошо! Зато это по-настоящему великий финал человеческой истории. Кстати, в нашей нынешней недельной главе Торы говорилось как раз о кончине великой праведницы – Мирьям. В ее заслугу у народа в пустыне всегда была вода.

… А потом наступили мирные будни. И, как это обычно бывает, потребовалась разрядка, юмор, взрыв юмора, пусть черного, неважно, лишь бы как-то разрядить свой скопившееся за войну напряжение. Вот юмористическая зарисовка Ильи Аксельрода  из Интернета:

Мои зарубежные друзья меня спрашивают: «Илья, почему ты не уезжаешь из Израиля?» — я отвечаю: «Потому что я не только люблю эту страну, я научился в ней жить».

Я ведь только-только научился запирать дверь домашнего убежища -  мамада - так, чтобы ручка вставала строго под углом 90 градусов. Я знаю все бомбоубежища в городе. От двух у меня даже есть ключи, а в остальных мне просто рады. Я знаю все прочные мосты на трассах и под какими из них — канавы. Глубокие. Надёжные. Комфортные.

Я отличаю «Железный купол» от другой оборонной системы - «Хец»-  на слух. Один хлопает, как ладошкой по воде, другой — как пинок по капоту старой «Мазды». Я научился по намекам диктора понимать, в какой город прилетело и что именно. Прямо говорить название населенного пункта нельзя, чтобы враг не наловчился туда кидать еще подарочков. Я умею варить кофе в темноте, одевать детей под сирену, с ходу отличать свежие консервы от тех, что припас еще на Вторую ливанскую (2006).

У меня есть тревожный чемодан, тревожный рюкзак и тревожная мама, которая звонит еще до сирены, потому что: «Я чувствую, Илюша, я чувствую…»

Да, я здесь уже профессионал! А там? Там я просто мужик с тревожным чемоданчиком. Здесь мне хлопают, когда я просто вовремя дошел до бомбоубежища. А где ещё я получу аплодисменты просто за то, что выжил?

Так что я остаюсь, друзья, и надеюсь, что вы меня понимаете, ведь не так уж и просто покидать зону комфорта.

Вот так, дорогие друзья! Мы вышибаем клин клином – кстати, в недельной главе тоже про это говорится. Там, если помните, был такой зловредный змей, который кусал евреев в пустыне. А Моше против него соорудил медного змея, и кто на него смотрел – исцелялся от укуса. Основы гомеопатии, видимо, взяты из Торы!

Так что будем жить назло врагам. Будем смеяться, развиваться дальше, заселять эту благословенную Землю, подшучивать над собой и говорить заветные слова «Лехайм!» и «Аллэ Соним офцулохес»!

Эстер Кей,
исследователь каббалы и эзотерики из Цфата, Израиль,
специально для Торонто Экспресса